Негатив-позитив финансового кризиса
|
|
Источник: Эксперт Сибирь
Автор: Снежана Козлова
Ньюсмейкер от РБС: Игорь Пикан
Дата: 28/10/2008 |
| |
«Воздействие финансового кризиса до конца не осознано и, по всей видимости, будет более глубоким, чем это представлялось до последнего времени. По крайней мере, это касается сотрудничества с кредитными, финансовыми организациями», — считает генеральный директор ЗАО «Аудиторско-консультационная группа «Развитие бизнес-систем» (РБС, Москва) Игорь Пикан
— Какие коррективы внесет в российский бизнес финансовый кризис?
— Очевидно, стоит ожидать дальнейшую концентрацию капиталов и укрупнение компаний. Многим придется научиться взаимодействовать с рыночными институтами. В настоящее время бизнес в России находится в состоянии внутренней и внешней реструктуризации. Это процесс постоянный. Внешняя реструктуризация связана с появлением новых участников и слиянием-поглощением существовавших ранее. Внутренние реформы постепенно превращают отечественные компании в более профессиональных игроков в соответствии с международными стандартами. Но говорить о том, что российский бизнес достиг уровня (в том числе и прозрачности) транснациональных компаний, рано.
— Если оценивать состояние рынков группы риска, то именно перегрев на рынке недвижимости может спровоцировать обострение ситуации?
— В последние годы это был один из самых прибыльных и наименее прозрачных рынков. С точки зрения влияния на экономику в целом, произошедшие события можно оценить как позитивные. Далеко не все компании переживут этот кризис. Чтобы преодолеть его, потребуются серьезные ресурсы. Так что выживут сильнейшие. Сегодня на отечественном рынке нет по-настоящему крупных девелоперских компаний, которые могли бы соответствовать международным образцам, конкурировать с западными корпорациями.
— Последствий каких масштабов стоит ожидать от кризиса на рынке ликвидности? Банками, видимо, не ограничится — сработает цепная реакция?
— То, что сейчас происходит, называется кризисом доверия. Вирус распространится на корпорации и население. Остается надеяться, что благодаря политике наших финансовых властей этот процесс будет максимально мягким и незаметным для граждан. В частности, многое зависит от объема ресурсов, которые будут выброшены на рынок для компенсации ошибок, допущенных рядом банков и компаний. В банковском секторе также происходит консолидация активов. Доминирующую роль будет играть малое число хорошо известных банков. Таких будет не более 10–15.
— Федеральное правительство до недавнего времени делало ставку на увеличение в экономике доли малого и среднего бизнеса. Планы срываются?
— Все попытки заранее определить доли и размеры для малого, среднего и крупного бизнеса искусственны. Экономика сама найдет оптимальные пропорции. Мы не решим проблемы среднего бизнеса до тех пор, пока не устраним трудности крупного. Точно так же малый бизнес связан со средним. Нельзя рассматривать сегменты в отрыве друг от друга. Причем на разных рынках должна быть разная политика.
— Что будем делать в первую очередь?
— Нужно совершенствовать законодательную базу и технические регламенты выпускаемой продукции. Правила организации и ведения бизнеса у нас не слишком детализированы, что и позволяет трактовать их в самых разных формах. Все сделано для упрощения взыскания налогов и деятельности налоговых служб. Это приводит к тому, что ответственный бизнес не поощряется.
— Нет системы стимулирования?
— Совершенно верно. Например, отчетность по МСФО считается одной из высших форм открытости. Это не только не поощряется, для компаний это скорее дополнительные издержки. Одновременно важно в каждом секторе и сегменте создать такие условия для конкуренции и правила игры, при которых у средней компании будет шанс стать крупной, а у маленькой — вырасти до размеров средней. Игрокам, которые ведут серьезный бизнес, нужно обеспечить облегченный доступ к кредитным ресурсам. Инструментов много. Главное — решить, какие компании могут называться ответственными и серьезными. Показателем эффективности может, на мой взгляд, послужить в том числе и уровень производительности труда. Мы забыли, для чего начинали все рыночные реформы, переход от социализма к капитализму — чтобы повысить мотивацию и производительность труда.
— Почему вы считаете, что в России нет серьезных, конкурентоспособных на мировом рынке компаний?
— В девелоперском секторе нет. В России под конкуренцией зачастую понимается исключительно создание льготных условий. Для развития же экономики принципиален вопрос повышения внутренней эффективности, производительности труда, совершенствование внутренних процедур работы, отчетности. Это процессы, которые не дадут быстрого, моментального эффекта. Но мы долгое время жили за счет ожидания быстрых успехов. Сначала за счет приватизации, потом макроэкономической стабилизации, потом пошел курс на нефтяные доходы. И продолжаем надеяться на чудо — событие, после которого станет лучше. Необходимо настроиться на серьезную, более основательную работу.
— В центральной части России строить бизнес проще?
— В каждом регионе своя ситуация. Московский рынок — это отдельный разговор. Крупные города в регионах — другой. Радикальных отличий в условиях для бизнеса, например, в Тульской и Омской областях, я не вижу. С точки зрения нормативной базы федеральное законодательство не оставляет слишком много возможностей, чтобы сделать тот или иной регион инвестиционно привлекательным. Думаю, гораздо важнее сегодня общая инвестиционная ситуация в России.
— В условиях для бизнеса разницы нет. А тема дисбаланса между тем, что Сибирь отдает, и тем, что получает взамен, актуальности с годами не утрачивает?
— Чтобы отдачу получали регион и люди, которые создают реально добавленную стоимость и ценности, нужна соответствующая финансовая политика, структура трансфертов и налоговых механизмов, которые позволят выравнивать этот дисбаланс. Конечно, здесь огромное поле деятельности для совершенствования, но это в гораздо большей степени политический вопрос.
