Банки из нефтянки: крупные — в розницу, мелкие — в «карман»
|
|
Источник: Банковское обозрение №4
Автор: Анастасия Скогорева
Ньюсмейкер от РБС: Горелов М.Г. - бизнес-директор ЗАО "АКГ "РБС"
Дата: 01/04/2006 |
| |
Нефтяные и газовые банки определяются с выбором: диверсифицировать бизнес или оставаться расчетной кассой
С 80 до 20—30% — настолько, по оценкам экспертов, сократилась доля «сырьевых» банков в национальной финансовой системе. Прежние «сильные банковского мира» либо ушли в розницу, либо окончательно превратились в «карманные» банки и спрятались за надежную спину «материнских» финансово-промышленных групп. Зато те, кто внял призыву, оказались в числе лидеров рынка по объемам потребительского кредитования.
ЦБ РФ: так жить нельзя
В 2002 году, говоря о необходимости реформы банковского сектора, первый заместитель главы ЦБ РФ Андрей Козлов заявил: «В начале 1998 года собственные средства банков составляли примерно 4,4% ВВП и ровно столько же было вложено ими в реальный сектор экономики. Это значит, что банковская система в тот период практически не занималась финансовым посредничеством, она использовала собственные средства (в основном деньги своих акционеров) для прямых вложений в реальный сектор. А это — не совсем то, что называется банковским бизнесом».
К апрелю 2002 года ситуация изменилась: доля «карманных» банков в первой «тридцатке» крупнейших финансовых учреждений значительно сократилась. Их потеснили банки с иностранным капиталом и банки с госучастием. Однако финансовые власти страны такое положение дел тоже не устраивало: по их оценкам, объем кредитов, предоставленных сырьевыми банками нематеринским организациям, не превышал 7,4% от общего объема кредитования. «Перелив капиталов из сырьевых отраслей в обрабатывающие сдерживается связанным и закрытым характером кредитования внутри финансово-промышленных групп: на внутригрупповые кредиты (без учета Сбербанка РФ и Внешторгбанка) приходится до 40—45% кредитного портфеля банковской системы. Это деньги замкнутые, не циркулирующие свободно в экономике, банковская система по отношению к ним не выполняет функцию финансового посредника», — заявил Андрей Козлов. Сложно было более четко сформулировать послание сырьевым банкам, чем это сделал первый зампред ЦБ РФ: либо вы сами меняетесь, либо мы меняем вас. Ситуация, при которой банки являются лидерами по объему собственных средств, а выполняют при этом, в лучшем случае, роль расчетных касс, была объявлена долее нетерпимой.
Для сырьевых банков это стало сигналом к действию. Наиболее крупные из них сразу же выступили с «ответным словом»: тогдашний заместитель председателя правления Газпромбанка Геннадий Мещеряков заявил, что не может согласиться с делением банков на сырьевые и несырьевые — по его мнению, линия водораздела должна проходить по принципу «устойчивые» — «неустойчивые». Однако Газпромбанк стал чуть ли не единственным, кто решился открыто оспаривать заявления зампреда ЦБ РФ. Менее крупные нефтяные и газовые банки в этой взрывоопасной ситуации предпочли промолчать: они стали определять для себя «место под солнцем»: оставаться ли им «карманными» и «нишевыми», или идти в народ, активизируя процесс кредитования юридических и физических лиц.
Когда низы хотят, а верхи могут
Впрочем, как считают эксперты, решать эту проблему банкам пришлось даже без оклика сверху. «К диверсификации банки подталкивала сама жизнь, так как постепенно все более прибыльными стали такие сферы деятельности, как привлечение вкладов населения, потребительское кредитование, а теперь еще и ипотечное кредитование», — отмечает бизнес-директор по кредитным организациям аудиторско-консультационной группы «Развитие бизнес-систем» Максим Горелов. С ним согласен и советник председателя правления Газэнергопромбанка Андрей Осколков. «Политика диверсификации бизнеса сырьевых банков, проводимая ЦБ РФ, находится в контексте общей стратегии преодоления сырьевой направленности экономики. Эта цель должна достигаться с использованием рыночного инструментария, необходимо создать благоприятные условия для инвестирования в несырьевые отрасли экономики», — подчеркивает эксперт.
Мнение А. Осколкова разделяет и ведущий банковский аналитик агентства Standard&Poor’s по России и странам СНГ Екатерина Трофимова. «Диверсификация бизнеса бывших сырьевых банков пошла так активно не потому, что на необходимость этого указал Центробанк, а потому, что такой сценарий развития ситуации отвечал прежде всего интересам компаний-учредителей. Финансово-промышленные группы стали стремиться к повышению эффективности своей деятельности, и это подвигло их к тому, чтобы рассматривать банки не как расчетные кассы, а как самостоятельные бизнес-единицы, которые должны приносить прибыль», — поясняет эксперт. В связке «группа-банк», которая превалировала на рынке в 90-е — начале 2000-х годов, такой вопрос не поднимался: главной целью существования «карманного» банка было выполнять требования «материнской» структуры и сохранять непрозрачность финансовых потоков внутри компании. «Но по мере утверждения в России новых корпоративных стандартов необходимость в подобной «закрытости» становилась все меньше. К тому же финансово-промышленные группы потянулись на Запад в поисках партнеров и заимствований, и для того, и для другого им надо было «раскрыться», стать более прозрачными. В результате многие крупные банки, принадлежащие ФПГ, перестали выполнять функции «карманных», стали многопрофильными и более самостоятельными», — подчеркивает Екатерина Трофимова.
Размер имеет значение
К настоящему моменту можно констатировать следующее: банки, связанные с добывающими компаниями, разделились на две группы — на организации, которые обладают независимостью и ориентированы на доходность и риск, и на структуры, служащие для операций головной компании. В первом случае банковские инвестиции осуществляются в соответствии с рыночными законами — деньги идут туда, где они смогут принести наибольший доход. Многие банки такого типа развивают свои розничные сети, которые составляют порой большие доли их бизнеса, чем работа с добывающими и перерабатывающими компаниями. Деятельность банков второго типа связана с централизацией системы управления их финансово-промышленных групп. Банки первой группы стали постепенно отказываться от своего «сырьевого» прошлого, и сейчас мало кто вспоминает, что нынешние лидеры розницы начинали как банки, обслуживающие преимущественно предприятия нефтяной и газовой промышленности. К числу последних относятся и Росбанк, созданный на развалинах «Онэксима», и «НИКойл» (ныне — «Уралсиб»), в самом названии которого прослеживалась связь с сырьевыми компаниями. Тесно «завязаны» на нефтяной и газовый сектор были и Альфа-Банк, «Петрокоммерц», «Зенит» и «Менатеп СПб» — теперь все они позиционируют себя прежде всего как многопрофильные финансово-кредитные структуры.
Причины, которые заставили каждый из этих банков диверсифицировать свой бизнес, различны, считают эксперты. «Менатепу», по их мнению, пришлось развивать новые для себя направления деятельности из-за проблем с ЮКОСом, «Зениту» — потому, что доля его бизнеса, связанная с обслуживанием «Татнефти», резко сократилась, «Петрокоммерцу» — тоже. Но общее направление для всех этих банков, так же как и для Газпромбанка, Сургутнефтегазбанка и Альфа-Банка, одинаковое: от обслуживания клиентов-сырьевиков к диверсификации бизнеса. Подталкивает к этому финансово-кредитные структуры и то, что их партнеры из числа крупных нефтяных и газовых компаний теперь имеют возможность заимствовать необходимые для развития бизнеса средства на иностранных рынках капитала путем размещения еврооблигаций или привлечения синдицированных кредитов. «У аффилированных с банками компаний появилась возможность привлекать более дешевое финансирование на международных рынках. Кроме того, владельцы и руководство банков во многих случаях осознали, что банки могут создавать большую стоимость за счет усиления рыночной ориентации своей деятельности», — считает старший директор аналитической группы по финансовым рынкам международного рейтингового агентства Fitch Ratings Джеймс Уотсон.
Мы пойдем прежним путем
Банки второй группы преимущественно остались «нишевыми». Виной тому, по мнению эксперта, два фактора: то, что далеко не всегда на «перестройку» работы банков готовы сами учредители, и то, что мелкие и средние финансово-кредитные структуры в силу экономических обстоятельств слишком сильно «завязаны» на работе со своими ФПГ. «Если проанализировать процесс диверсификации бизнеса сырьевых и экс-сырьевых банков, становится ясно, что ключевую роль при выборе пути их развития играло соотношение доли операций, связанных с обслуживанием «материнской» структуры, к общему объему активов банка», — считает Екатерина Трофимова (Standard&Poor’s). У крупных банков, как, например, Газпромбанк, это соотношение было меньшим, чем у мелких и средних региональных банков, которые действовали зачастую только как расчетные центры для той или иной крупной компании. «Поэтому им объективно сложнее диверсифицировать теперь свой бизнес. Справедливости ради следует сказать, что такие банки и сами далеко не всегда стремятся к этому. Быть «нишевым» и «карманным» во многих отношениях комфортнее: все, что от тебя требуется, — это выполнять волю учредителей, ни во что не вмешиваясь и ни за что не отвечая», — поясняет Е. Трофимова.
Как показывает опыт, учредители таких банков на «перестройку» бизнеса в сторону большей его диверсификации тоже готовы идти далеко не всегда. Многих из них вполне устраивает то, что «дочерний» банк выполняет роль расчетного центра, они не хотят рисковать, отправляя свой банк в открытое плавание на рынок розничного кредитования. Останавливает их и то, что зачастую «нишевые» банки являются мелкими и средними. «Чтобы они смогли конкурировать с гигантами розницы, необходимо инвестировать в них огромные средства. А зачем это надо их владельцам, которые получают прибыли на совсем других рынках и банковский бизнес рассматривают, в лучшем случае, как вспомогательный», — говорит Максим Горелов («Развитие бизнес-систем»).
Тем не менее «нишевые» банки продолжат существовать, полагают эксперты. По их мнению, у сырьевых компаний есть выбор: они могут проводить свои операции через «карманные» банки или доверить их осуществление сторонним банкам. Если крупные корпорации готовы «раскрыться» и воспользоваться услугами «чужих» финансово-кредитных структур, то менее значимые компании предпочитают «держать «карманные» банки, стремясь избежать финансовых рисков и рисков раскрытия, связанных с передачей своих банковских операций неаффилированным структурам», поясняет Джеймс Уотсон (Fitch Ratings). В то же время, как подчеркивают аналитики, ожидать появления новых «карманных» или «отраслевых» банков не приходится: ведь чтобы создать банк, нужно не только потратиться на получение лицензий для осуществления различных видов банковской деятельности, но и выполнить многочисленные и дорогостоящие требования ЦБ РФ к нормативам достаточности капитала и нормативам ликвидности банка. Как показывает опыт последних нескольких лет, овчинка в этом случае явно не стоит выручки. Поэтому уже созданные «карманные» банки продолжают существование в своем прежнем качестве (если есть на то воля учредителей), а их преемников не появляется. Что вполне устраивает ЦБ РФ.
Досье «БО»
Оплотом «банковской небанковской» системы были в 90-х годах как раз финансовые структуры, занимавшиеся преимущественно кредитованием предприятий самых прибыльных отраслей российской экономики — нефтяной и газовой. Практически все тогдашние «громкие имена» — Онэксим-банк, УНИКОМ-банк, Инкомбанк, «Менатеп», «Империал» — играли роль старших партнеров в альянсах с крупнейшими компаниями-экспортерами. В пассивах этих банков до 90% приходилось на средства предприятий, и распределялись эти деньги следующим образом: более половины из них банки вкладывали в кредиты предприятиям своих финансово-промышленных групп, примерно треть держали на счетах в западных банках, а оставшиеся средства инвестировали в государственные ценные бумаги.
