Прививка от захвата
В случае же, если разбирательство приобретает затяжной характер (а искусственно тормозить судебные процессы рейдеры большие мастера), на время приостановки производства по делу обеспечительные меры вообще могут быть отменены: «В период приостановления производства по делу лица, участвующие в деле, вправе обратиться с ходатайством об отмене обеспечительных мер, замене одной обеспечительной меры другой, истребовании встречного обеспечения». Эксперты оптимистично трактуют эти разъяснения ВАСа в пользу недружественно поглощаемых структур. Парой недель раньше ВАС окончательно зарубил другое антирейдерское предложение. Суть инициативы, выдвинутой налоговой службой, состояла в том, чтобы запретить юрлицам использовать доверенность при регистрации в госорганах документов, касающихся создания, ликвидации или реорганизации компании либо вносящих изменения в учредительные документы: налоговики настаивали на необходимости личного визита директоров и владельцев компаний. Их логика понятна: рейдеры довольно часто используют фальшивые паспорта, доверенности и липовые решения непроводившихся собраний акционеров, чтобы попросту перерегистрировать понравившуюся компанию на свое имя. А поскольку в обязанности регистрирующих органов не входит проверка подлинности представленных документов, подобная наглость сходит им с рук. Но юристы единодушно поддержали решение ВАСа. «Нельзя лишать лицо права на представителя, — считает консультант по праву аудиторско-консалтинговой группы “Финэкспертиза” Роман Жеребцов. — Обязать гендиректора лично ездить в налоговую и сдавать все документы — неразумно: пока он будет стоять в многочасовых очередях, может оказаться блокированной деятельность юрлица. Да, рейдеры могут использовать лазейку представительства, чтобы по поддельной доверенности перерегистрировать документы предприятия в свою пользу.
Но факт подделки доказуем и наказуем. Конечно, это требует дополнительных времени и сил, но ситуация небезнадежна. А благое желание усложнить жизнь рейдерам еще не повод для того, чтобы усложнять жизнь всем хозяйствующим субъектам». С ним согласен руководитель департамента корпоративных отношений РСПП Александр Варварин: «Меры, предлагавшиеся налоговыми органами, легко обойти: всегда можно найти гражданина, который придет в инспекцию лично и произведет необходимую перерегистрацию, не пользуясь доверенностью. А для цивилизованных бизнес-отношений эти меры создали бы большие сложности».
Масштаб боевых действий
Регулярность, с которой ВАС вынужден разъяснять положения законов и нормативных актов, связанных с корпоративными процедурами и спорами, обусловлена сложившейся деловой практикой — в стране уже многие годы продолжается настоящий разгул рейдерства.
До 2002 года самым популярным методом рейдеров было банкротство жертвы. Именно через эту процедуру проще всего было завладеть финансовыми потоками компании, а потом осуществить распродажу активов в своих интересах. Но новая редакция закона «О несостоятельности (банкротстве)» ужесточила основания для возбуждения дел о банкротстве и таким образом существенно защитила права должников и их акционеров. «Раньше, если организация задолжала, можно было сразу идти в суд с заявлением о ее банкротстве. Теперь первая процедура банкротства (наблюдение) вводится не сразу, и у должника есть время, чтобы противостоять попытке захвата — погасить или урегулировать задолженность, — объясняет Александр Варварин. — Закон стимулирует взыскивать задолженность через механизмы исполнительного производства, а не через банкротство. Поэтому для рейдеров этот метод утратил свою эффективность».
Статистика ВАСа подтверждает этот тезис: уже в 2003 году число заявлений о признании должников банкротами по сравнению с предшествующим годом сократилось почти в восемь раз. А «творчество» рейдеров в последние годы переключилось из сферы банкротства в сферу корпоративных конфликтов. Таких, по данным аналитического агентства M&A-intelligence, только в 2005 году началось в два раза (а в пересчете на суммы, за которые идут споры, — в три раза) больше, чем завершилось. Цена активов, вокруг которых разворачиваются получившие огласку конфликты, по оценке этого же агентства, достигла 4 млрд долларов — это более 12% всего российского рынка слияний и поглощений. В корпоративные споры сегодня вовлечены представители абсолютно всех отраслей экономики — ТЭКа, машиностроения, добывающей промышленности, металлургии. При этом очевидно, что далеко не все такие конфликты становятся достоянием общественности. В последние годы изменились географические пристрастия захватчиков: рейдерский фронт отступает от столицы в регионы. Видимо потому, полагают скептики, что все привлекательные активы в Москве уже поделили, а в регионах еще можно найти компании, не включенные в крупные структуры.
Так, по данным столичного УБЭПа, если в 2003 году было зарегистрировано 151 обращение по поводу попытки недружественного захвата, а в 2004−м — 177, то в 2005−м уже 117, а за первый квартал 2006 года и вовсе 23. Также московским борцам с экономическими преступлениями удалось отбить у рейдеров привычку к силовым захватам: если в 2004 году рейдеры прибегали к силовым «аргументам» 35 раз, то в 2005−м — всего пять, а в первой половине нынешнего года был зарегистрирован единственный подобный случай.
Основной интерес для столичных рейдеров сегодня сосредоточился не на бизнесе поглощаемых предприятий, а на их активах, самый ценный из которых — земля. Поэтому в группе риска оказываются небольшие и не слишком успешные столичные предприятия, расположенные в пределах третьего транспортного кольца. За последние три-четыре года объектами рейдерских атак в Москве становились завод по производству алкогольных напитков «Кристалл», Таганский мясоперерабатывающий завод, трикотажная фабрика «Красная заря», швейное объединение «Вымпел», Завод холодильного оборудования, Экспериментальная трикотажная фабрика, фабрика по производству фурнитуры, Лихоборский колбасный завод, «Лопастные гидравлические машины», Московский завод автомобильных резиновых изделий, хлебозавод № 6 и многие другие. У большинства перечисленных предприятий акции были распределены среди членов трудового коллектива, что облегчило захватчикам задачу: договориться о продаже бумаг с получающими копейки рабочими не так сложно. А главное, руководству предприятий особенно и нечего было противопоставить рейдерам: наладить конкурентное производство, чтобы достойно платить работникам, дабы те не соблазнялись предложениями скупщиков акций, или даже просто «перебить» цены на акции большинство директоров оказались не в состоянии.
Последняя мода московских рейдеров — атаки на научно-исследовательские институты: в прошлом году столичный УБЭП зафиксировал 21 корпоративный конфликт вокруг НИИ, в первом полугодии 2006 года — еще восемь. По мнению экспертов, некоторые бывшие храмы науки сами буквально напрашиваются на захват: научная деятельность в них давно свернута, а унылые совковые коробки из стекла и бетона, большинство помещений в которых сдается в аренду, и прилегающие территории съедают слишком большие и лакомые квадратные метры дорогой столичной земли. Так что с наукой рейдеры особо не церемонятся. Например, руководству «Гипромез», правопреемнику Института по проектированию металлургических заводов, захватчики, не мудрствуя лукаво, предъявили фальшивые документы о якобы имевшей место сделке по продаже здания института, расположенного на проспекте Мира. А институт «ВНИИПКспецстройконструкция» «реорганизовали» путем присоединения к другой структуре — фирме-однодневке. Причем без ведома руководителя НИИ, являющегося, кстати, и основным акционером общества.
Атака на рейдеров
Многие юристы справедливо утверждают, что принимать какие-либо специальные меры и законы, чтобы осудить предъявителей фальшивых паспортов и доверенностей, не требуется: действующий Уголовно-процессуальный кодекс содержит статьи, предусматривающие ответственность и за мошенничество, и за подделку документов. Можно доказать и факт нанесения убытков вследствие виртуальных реорганизаций и вдруг обнаруженных слияний с фирмами-«пустышками». Но процедуры эти и длительны, и сложны, а злой умысел некоторых рейдерских афер труднодоказуем. Так, в прошлом году в целом по России было возбуждено 346 дел по незаконным действиям в сфере слияний и поглощений, а в суд передано лишь 51. Обвинительных приговоров и вовсе кот наплакал — 11. Поэтому бизнес-сообщество подумывает о возведении новых барьеров для рейдерских схем.
Апофеозом стал законопроект, посвященный урегулированию корпоративных конфликтов, подготовленный Минэкономразвития. Документ содержит несколько принципиальных моментов.
Во-первых, рассмотрение всех дел по корпоративным конфликтам передается в исключительную компетенцию арбитражных судов (сегодня можно затевать и общегражданское производство).
Во-вторых, документ устанавливает, что дело конкретной компании рассматривается в суде по месту ее регистрации. Сейчас, например, закон оставляет возможность осуществлять судопроизводство, скажем, питерской компании в любом районном центре на российских просторах: повод открыть дело подальше от глаз и ушей ответчика легко сочиняется при помощи исков к аффилированным соответчикам или контрагентам, реальным либо вымышленным. «Запрет произвольно выбирать суд по подобным делам осложнит деятельность корпоративных мошенников, которая строится на выигрыше во времени за счет разрыва между вынесенным в регионе решением, на основе которого рейдеры “заходят” на предприятие, и реакцией на него со стороны законных владельцев компании, которая в виду отдаленности суда от местонахождения предприятия чаще всего бывает слишком запоздалой», — отмечает юрист компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Екатерина Дедова. В-третьих, все дела, связанные с одной компанией, будет рассматривать один судебный орган. «Корпоративные споры, как правило, порождают различные микроспоры, которые могут рассматриваться в судах разных регионов. Причем решения этих судов могут быть диаметрально противоположными. К тому же отвлекается время и распыляются силы поглощаемой структуры. Если же все споры будут рассматриваться судом одного региона, это будет способствовать рациональному использованию времени судей и хозяйствующих субъектов. Сама судебная процедура должна упроститься», — оценивает эту инициативу Роман Жеребцов. В-четвертых, в обязанности арбитражного суда, принявшего к рассмотрению иск к какой-либо компании, включается уведомление этой компании. Сейчас ответчик зачастую узнает о своей «судимости», только обнаружив у себя на пороге судебных исполнителей, пришедших описывать имущество. Очень важно, отмечают эксперты, что задача уведомления поручается именно суду, поскольку один из распространенных рейдерских приемов сегодня — рассылка пустых конвертов. В результате у рейдера на руках оказываются квитанции о том, что адресатам отправлено приглашение на собрание акционеров, при этом ни руководство компании, ни ее акционеры об этом собрании ничего не знают.
В-пятых, законопроект вводит ответственность лица, ходатайствующего о принятии обеспечительных мер, за убытки, причиненные реализацией этих мер.
«Однако при всех плюсах, отличающих новый документ, нужно отдавать себе отчет в том, что принятие закона вряд ли искоренит такое явление, как рейдерская деятельность, — предупреждает Александр Варварин. — Ведь любой законопроект пишет небольшая группа специалистов, а как его обойти, думают тысячи юристов по всей стране».
Источник: Эксперт
Распечатано с сайта компании "Развитие бизнес-систем" (РБС).
Закрытое акционерное общество «Аудиторско-консультационная группа «Развитие бизнес-систем».
Телефон: +7 495 967 6838 / Факс: +7 495 956 6850 / e-mail:
© 2011 / ЗАО "АКГ "РБС"/ Все права защищены
